Ястреб Майя: новый президент Молдавии склюёт остатки влияния России

Во втором туре президентских выборов в Молдавии с довольно заметным отрывом победила Майя Санду, придерживающаяся национал-либеральной, прозападной и проевропейской ориентации. Проевропейской, она же «прогрессивная» — сразу в нескольких смыслах.

Поговаривали и до сих пор поговаривают, что почти пятидесятилетняя дама до сих пор не замужем из-за того, что ей ближе представительницы своего пола. Сама Майя Григорьевна, правда, упорно слухи отрицает, при этом не менее упорно и последовательно поддерживая ЛГБТ-сообщество.

Довелось Санду попасть в переделку и из-за приверженности другим, вполне европейским ценностям.

Пару лет назад в интервью она заявила, что румынский союзник Гитлера, диктатор Ион Антонеску (сама Санду, кстати, считает себя румынкой и выступает за присоединение Молдавии к «старшим бухарестским братьям»), был неоднозначной фигурой, сочетавшей как хорошие, так и плохие черты.

Поднялась шумиха, провести сказанное прямым текстом по разряду «слухов и домыслов» оказалось проблематично, посему Майя Григорьевна предпочла извиниться — дескать, неудачно сформулировала.

Возможно, по совету из «старой» Европы. Там уже научились деликатно замалчивать очевидную преемственность нынешнего ЕС по отношению к его гитлеровской тестовой версии. А вот на окраинах типа Румынии, Хорватии и Прибалтики, на Украине и в той же Молдавии люди откровеннее и политесом страдают меньше.

К слову, проигравший Санду во втором туре её предшественник Игорь Додон тоже абсолютно никаким пророссийским президентом не был, а был классическим «воображаемым другом».

Вся его «пророссийскость» заключалась в периодических визитах в Москву, произнесении громких слов о вечной дружбы и заключении соглашений об укреплении сотрудничества, под которые выдавались кредиты… после чего соглашения благополучно блокировались другими ветвями власти, ведь президент в Молдавии не совсем церемониальная, но и не особо сильная фигура.

В общем, все были довольны: молдавский истеблишмент — кредитами, Москва — иллюзией союзничества.

Однако Москва, то ли желая ускорить процесс благостного ползучего ухода Кишинёва из сферы своего даже минимального влияния, ли искренне надеясь обратить данный процесс вспять, вошла с ЕС и США в сговор по уничижению «некоронованного короля» Молдавии Влада Плахотнюка, политика, олигарха и криминального элемента.

Плахотнюк не отличался никакой «пророссийскостью» даже на додоновском декларативном уровне, но он был скрепляющим элементом более-менее устоявшегося баланса. В результате разрушения этого баланса Додон, как показалось на секунду, прибавил во влиянии.

Правда, иллюзия усиления быстро рассеялась, Игорь Николаевич ещё больше потерял в элитном весе и пропустил ряд болезненных ударов — например, был лишён поста его союзник, председатель Конституционного суда Цуркан.

Санду же ещё почти полгода назад дала понять, что планирует сместить Додона, через выборы или иным путём. Получилось через выборы.

Конечно, окончательная переориентация Молдавии на Румынию, ЕС и США явно ускорится, тем паче она шла и раньше, но не будет совсем уж мгновенной.

Всё-таки президент, повторимся, фигура не такая уж сильная, для закрепления успеха её партии «Действие и солидарность» надо выиграть следующие парламентские выборы.

Значительная часть населения, в том числе и избиратели Санду, совсем уж прямого присоединения к Румынии не хотят, да и члены политического класса предпочитают статус первых парней на суверенной деревне.

Речь, скорее, об углублении отношений типа «старший и младший брат», как у Турции с Азербайджаном.

Правда, Молдавии в такой схеме, не исключено, придётся быть ещё «младше», чем Азербайджану, из-за отсутствия нефти и иных ресурсных благ. Хотя и Румыния не то чтобы эталон европейского благополучия.

(К слову, о Турции — наверняка продолжит укрепляться её и без того очень сильное влияние в молдавской автономии Гагаузия, где проживает тюркский и при этом православный по вере народ.)

Отсутствие особых средств не только у Молдавии, но и у самой Румынии в какой-то мере служит страховкой от похода на Приднестровье по карабахскому образцу.

Градус напряжённости между сторонами поменьше, они связаны множеством самых разных формальных и неформальных социально-экономических и политических связей.

Например, приднестровцы голосуют на молдавских выборах — в частности, на сей раз они в массе своей предпочли Додона. Можно ли представить жителей Степанакерта, голосующих на азербайджанских выборах?

Опять же, при всей тайной любви Санду к Антонеску, не совсем просто вообразить её разухабисто куражащейся в прямом эфире, как Алиев после победы над армянами. Несколько разные случаи.

Наконец, в Приднестровье стоят российские миротворцы, нападение на которых, по сути, окажется casus belli, то есть военным поводом и причиной. Хотя после истории с безнаказанно сбитым азербайджанцами нашим вертолётом всё выглядит не так уж однозначно…

И в этом плане карабахский кризис и его развязка, конечно, дали богатую пищу для радостных или грустных размышлений участникам всех постсоветских замороженных конфликтов. Даже если они похожи на карабахский лишь отчасти.

Уж очень перспективной выглядит формула «союзник России капитулирует, его противник и опекун противника выигрывают, России же, также, очевидно, геополитически серьёзно проигравшей, дают возможность скармливать внутренней аудитории картинку блистательного триумфа».

Вот и Украина оживилась — новость, пришедшая одновременно с закавказским перемирием: «Новый план действий по Донбассу, который сейчас предлагает украинская делегация в контактной группе по урегулированию, позволит России закончить войну в Донбассе,»не потеряв лица»».

Так что можно и не воевать совсем уж полномасштабно, а, в молдавском случае, принять экономические, дипломатические и закулисно-политтехнологические меры по давлению на Тирасполь и выдавливанию российских миротворцев.

Осуждать ли за это, если исходить из циничных законов «реальной политики», Кишинёв и Бухарест?

Осуждать ли Европу и США, Турцию и Азербайджан на Кавказе?

Они, может, сто раз негодяи, но берут то, что плохо лежит.

Я бы для начала спросил с тех, кто плохо положил.